Заголовок должен был выглядеть так: «Женщины странного (можно сказать, даже лёгкого) поведения и Иисус», но по благозвучию и меньшей скандальности мы оставим его таким. На самом же деле тема об отношении Иисуса к женщинам, о взаимоотношениях Господа и женщин обширна. Её раскрытием мы и занимаемся в проекте «Библия для женщин». Пока можно сказать, что Иисус любит женщин, это точно. Но о чём вы подумали? В том-то и дело: как Он их любит?
Рассмотрим непростой эпизод с помазанием Наставника мирром. Он был непростым для очевидцев: совершенно непонятно, как к нему отнестись и каким образом реагировать. Он остаётся таким и для нас. Наше отношение усугубляется извращённым пониманием: Иисус оправдал её, мы же бессмысленно оправдываем и её действия. В жизни бы мы ни за что не оправдали поведения распущенной женщины, и здесь таится опасность двойных стандартов.
Итак: «И вот женщина того города, которая была грешница, узнавши, что он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с мирром; и, ставши позади у ног его и плача, начала обливать ноги его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала мирром». Луки 7.37-38.
Даже читать это неприятно, а что чувствовали присутствующие? Нас научили и мы облагораживаем её слёзы, заодно осуждая тех, кто этого не сделал. Но женские слёзы — это мощный инструмент манипуляции. И женщины стервозного склада легко используют его. Или вы представляете проститутку тихой и скромной? О какой скромности можно говорить, когда простоволосая, растрёпанная женщина не с тихими слезами, а в истерике ползает в ногах?
По поводу проститутки — не факт, что женщина ей была. Евангелие говорит о её греховности. Наёмной лжесвидетельницей она быть не могла, для этого привлекали только мужчин. Но она могла быть воровкой или, например, ворожеей.
Отдельный вопрос: что при этом чувствовал и делал Иисус? Ему нравилось происходящее? Он что, стоял столбом и принимал такое внимание? По тому, как разворачивался Его диалог с фарисеем, осудившим горемычную, кажется, что да. Но такая визуализация — бездарное кино. Любому нормальному человеку было бы неловко от происходящего, а Иисус более, чем нормальный. Это выход из зоны комфорта, по-библейски, искушение. И то, как повели себя человек и Бог, ставшие заложниками этого искушения, весьма различно.
Человек испытал абсолютно логичное раздражение. Это наша неотъемлемая реакция на раздражитель. Бог отнёсся к ней, как к пациентке. Никакого удовольствия от того, что грех повергает людей в прах, Он не испытывал. И Он не стоял столбом пока произносил дальнейшие слова: рефлекторный порыв того, кто находится рядом с упавшим — поднять его. Или опуститься к нему. Вероятно, что к концу истории женщина сидела успокоенная, а Иисус сидел с ней рядом. Вряд ли они стояли, привлекая к бедняжке взгляды, и беседа продолжалась между уже равными.
Не стоит судить фарисея. То, что так среагировал бы каждый из нас, подтверждают все Евангелисты ( Матф. 26.7, Марк. 14.3, Иоан.11.2). Один говорит, что ученики вознегодовали, другой, что «некоторые из присутствующих».
Иоанн называет имя женщины: Мария, сестра Лазаря. Интересно, была ли это одна история с другими Евангелистами? Не похоже. Матфей и Марк вообще говорят о возлиянии мирра на голову. Раз такое помазание трактуется Церковью как миропомазание Христа-Царя, то и проходило оно соборным образом, из рук разных людей.
Предупреждая человеческую реакцию, Иисус начинает рассказывать притчу о должниках (Луки 7.41-50) с неожиданным и обнадёживающим для всех нас выводом: «прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много… прощаются тебе грехи». Иисус не «судил по наружности, но судил судом праведным» (Иоан. 7.24), то есть как один из основоположников юриспруденции, искал мотивы. Её мотивом было глубокое раскаяние в своём падении и самоотверженная любовь к Богу. А как это выглядело не так уж и важно. Коряво это смотрится со стороны, но какое дело человеку, одержимому верой и любовью?
Так мы снова вернулись к дилемме «Вера и этика». Использовать поведение запутавшейся женщины в качестве образца для подражания, конечно, не стоит, оно было неэтичным. А вот её самоотверженность и игнорирование препятствий в вере достойны подражания.