Знатоки языка оценивают речь Иисуса как поэтическую. На родном арамейском языке создавалось впечатление, что Он говорит стихами. И дело не только в рифме. Дело в особой ритмичности. Настоящий поэт создаёт свой язык, мы это сразу чувствуем, читая стихи; он не говорит обывательским языком. А любой ритм выводит человека в иное восприятие.
Читая Писание каждый на своём родном языке, мы не можем оценить всей поэтичности его текста, но нам доступна духовная ритмичность, ритм биения сердца Бога. Этот шаг стиха образуется смысловыми арками, которые мы строим над тканью текста, мысленно обращаясь к аналогиям и параллельным местам, путешествуя от Нового к Старому завету, между разными книгами Библии, от одного героя повествования к другому, от одной человеческой жизни к другой. От притчи к её воплощению.
Арка этой статьи будет выстроена между притчей о неплодной смоковнице в винограднике и историей проклятия другой (?) неплодной смоковницы.
«И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! Оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее». Луки 13.6-9.
Написанный текст даёт возможность тщательного анализа, слово же Божье бездонно. Сколько размышлений посещает людей, читающих эту притчу! Отсылая нас к другим местам Писания и строя аналогии, комментаторы рассматривают виноградник как народ Божий, где Иисус — истинная Лоза. А сосредоточившись на центральной истории смоковницы, хозяина (Бога-Отца) и виноградаря (Бога-Сына или Духа Святого животворящего по разным версиям), мы получаем откровение Божьего промысла и любви ко всему творению, ведь смоковница может восприниматься и как дерево, и как человек. А также о тактике спасения и стимуляции к добру этого творения (обложу навозом).
Но одно часто упускается из виду: что смоковница делала в винограднике? Причём она не сама выросла, а её намеренно посадили. Митрополит Иларион (Алфеев) в книге «Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга IV. Притчи Иисуса» считает, что её посадили с целью опоры для вьющейся лозы; такая методика практиковалась в Израиле.
Это предположение даёт новую пищу для размышлений. Если лоза — это народ Божий в Сыне Божьем, то смоковница может быть любым сторонним творением, как то: языческий и научный мир, славный в силе и высоте, его знания и опыт; отдельный человек, вроде бы неверующий, но могущий послужить людям Божьим; а расширительно — всё творение, которое уничтожается (водой или огнём), если не служит добру.
Итак, Иисус рассказал притчу. А сам, будучи Человеком, испытывал голод: «На другой день, когда они вышли из Вифании, Он взалкал; и увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, пришед к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек. И слышали то ученики Его. …Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив, Петр говорит Ему: Равви! Посмотри, смоковница, которую ты проклял, засохла». Марк 11.12-14, 20-21.
Не та ли это самая смоковница из притчи? Много десятилетий прошло, уж и виноградника нет, а только она одиноко и гордо возвышается. И по-прежнему бесплодна. Все сроки прошли и все средства исчерпаны. И Бог проходит мимо. Только теперь Он Сам, а не Его виноградник нуждается в её служении — и ничего. Ещё один неожиданный пример долготерпения Божьего и обещанные давным-давно итоги.
Мы недооцениваем всеведение воплотившегося Господа; в определённом смысле Ему доступна вся история человечества в виде воспоминаний, поэтому ещё не ясно, такой уж выдумкой являются Его притчи или они «основаны на реальных событиях»: «…и будешь ужасом, притчею и посмешищем у всех народов…» Втор. 28.37. Любая Его притча могла начаться словами: «А была ещё такая история…». И в таком же «определённом» смысле эти воспоминания доступны духовному человеку, настоящему поэту, любому человеку-творцу. Просто мы их не оцениваем как личную память, а как наитие, вдохновение.
Из такой логики Бог не кажется капризным или жестоким. Здесь вообще нет действий под влиянием эмоций. Напротив: не можешь служить своим естественным талантом (покрытосеменные — приносить плод), служи просто своим присутствием. Так, например, сами того не зная, языческие народы высвобождаемой земли обетованной: «И будет Господь, Бог твой, изгонять пред тобою народы сии мало по малу; не можешь ты истребить их скоро, чтобы не умножились против тебя полевые звери». Втор. 7.22. Есть люди, тихие и безобидные, которые приносят добро просто тем, что живут по соседству. От них нет активного добра, но их добро в том, что они не творят зла. Это понимаешь, когда их место занимают люди совсем иного склада.
Но когда людей (виноградника) вокруг нет и ты никому ничем не служишь, зачем тебе быть?